Ангелы учат гениев.
Семья продала квартиру во Владивостоке и снимает жильё в столице – лишь
бы ребёнок ходил
в эту школу на непрестижной московской окраине. Другие возят сюда
детей из Подмосковья.
Зачем?
Восьмикласснице 10 лет. Недавно написала работу по химии - на зависть
взрослым
профессионалам. Вот только обсуждать творческие планы с учителями,
работать в коллективе
и задавать вопросы не любит. Педагоги тревожатся: ребёнок, даже очень
талантливый, не
может нормально развиваться в автономном режиме. Но ведь кто-то
заставил уйти
вундеркинда в "творческое подполье".
Сиди тихо!
Девочке было три с половиной года, когда мама привезла её в лицей
№1524, работавший с
одарёнными детьми. Здесь сразу признали в малышке "свой контингент". Но
родители не
потянули ежедневной дороги через всю Москву - и в шесть лет отдали
дочку в гимназию
рядом с домом, в первый класс. Просили, чтобы приняли хотя бы во второй, но получили
суровый отказ: "Программа у нас сложная…" Как ведёт себя ребёнок, которого учат тому, что
он уже знает? Известно как. То не по возрасту умные вопросы задаёт, то
заявляет
учительнице: "Мне скучно". - "Скучно? Ну и сиди тихо, чтобы я тебя не
слышала и не
видела". Первоклашка пришла домой, зачесала волосы от макушки на лицо
- и обрезала чёлку
по самый подбородок. Маме сказала: "В школу буду ходить только так –
пусть меня не
видят".
Сменив за четыре года несколько гимназий, она наконец вернулась в лицей
№1524. Директор
лицея Хромова уверена: если бы девочку всё это время не тормозил
искусственно, она
опережала бы сверстников гораздо больше, чем на нынешние три учебные
года. Были, правда,
школы, в которых ей позволяли перескакивать через класс, но и там
учителей ставил в
тупик "нестандартный ребёнок", и там его пытались загнать в
"нормальные" рамки. Теперь не
девочка - мечта педагогов: молчаливая и послушная. Кстати, ей ещё
повезло. Некоторые
попадают в лицей для одарённых, пройдя испытание даже "коррекционным"
классом обычной
школы (попросту - классом для детей, отстающих в развитии). Лицей
"лечит переломы" и
"вправляет вывихи" - этакий педагогический травмпункт. Лишь
"сократиков" - выпускников
начальной школы при лицее (так называемой Сократовской ) не ломало под
себя московское образование.
То, что в обычных школах называют невоспитанностью, здесь считается
нормой. Естественно,
если ребёнок спрашивает: "А зачем мне это знать?". Неестественно –
если учитель не умеет
объяснить зачем. "Сократикам"- первоклассникам, как правило от четырёх
до пяти лет.
В прошлом году они вместе с преподавателем математики определяли,
насколько выгодно
сносить старые окрестные пятиэтажки, выиграет город или проиграет.
Стайкой ходили по микрорайону, измеряли, высчитывали… Вот для чего, оказывается,нужна математика, а не
только для того, чтобы сдачу в булочной посчитать.
Малышей в Сократовской школе специально приучают задавать вопросы.
Сначала
преподавателю, потом друг другу, специально приучают задавать вопросы.
Сначала преподавателю, потом
друг другу. Не простые - "Сколько весит? Как измерить?", а "Отчего
случилось? К чему
приведёт? Можно ли изменить?" Только так ребёнок постепенно осознаёт
необходимость
задавать вопросы себе и работать над поиском ответов - то есть делать
первый шаг на пути к собственным открытиям.
План по развитию.
Лицей №1524 не просто школа. Это экспериментальная площадка, где
оттачивается методика
работы с одарёнными детьми. Даже критерии отбора будущих учеников здесь
иные,
чем в остальных школах для "юных гениев". Поначалу лицей шёл
традиционным путём: занимался
только суперодарёнными детьми (с коэффициентом интеллекта выше 130)
, обладающими при этой
высокой креативностью (способностью к творчеству). Но постепенно
выяснилось, что
одарённость - куда более сложное явление.
Теперь лицей работает с тремя группами. Первая - типичные вундеркинды:
с очень ранним
развитием, ярко проявляющимися сразу в нескольких областях. Вторая –
ребята "с
признаками одарённости", демонстрирующие явный "прорыв" лишь в одном
направлении. Они не
прыгают через классы, как вундеркинды, но при правильном обучении на
каком-то этапе
начинают догонять сверстников из первой группы. Третья группа - дети,
как здесь говорят,
"со скрытой одарённостью": при тестировании показывают высокий
коэффициент интеллекта и
способность к творчеству, однако этот потенциал не реализуется
полностью. Иногда
усилиями педагогов и психологов удаётся раскрыть истинные способности
"скрытоодарённого".
Иногда - нет: он отлично учится, поступает в престижный ВУЗ, делает
неплохую карьеру, но
яркой звездой так и не становится. По меркам массовой школы, эти дети
- вполне успешные,
но массовая школа не ставит перед собой выкопать зарытые в землю
таланты. Подобная
задача ей и не под силу: ресурс не тот.
Штатный психолог - редкость для обычной школы. А в лицее - целых 6 на
360 учеников. На
каждого лицеиста заведена папочка, в которой - прогноз и план его
развития. План порой
приходится корректировать несколько раз за год - если ребёнок "растёт"
быстрее, чем
прогнозировали. Чуть ли не самое серьёзное обвинение в адрес обычной
школы: "Слишком
перегружаете детей". В лицее же считают, что опаснее всего
недогрузить: пропадает
способность преодолевать трудности, угасает интерес, стремление к
открытиям, появляется
чувство неудовлетворённости - и дело кончается неврозом. С помощью
так называемого
психологического градусника специалисты пристально следят за
психологической реакцией
каждого подопечного на увеличение индивидуальной нагрузки. Опасного
перегрева здесь не
допустят, но условные 38? (при норме 36,6?) считаются оптимальными:
организм "борется",
голова работает, ищет решение проблемы - и из этого микрокризиса
ребёнок выходит
победителем, совершая очередной качественный скачок.
Из сотни лицейских преподавателей около половины - кандидаты и доктора
наук. Но чтобы
работать с одарёнными детьми, мало быть талантливым учёным и
талантливым педагогом. Нужно
обладать особым складом ума и души, чтобы спокойно отнестись к тому,
что ученик
интеллектуально выше тебя, что он за пять минут нашёл решение проблемы,
над которой ты
бился годами. Да ещё не скрывает, что видит своё превосходство…
- Были случаи, когда из-за такого "столкновения" с одним ребёнком
хороший преподаватель
увольнялся. Я, конечно, каждый раз пыталась удерживать - для других
детей. Но в глубине
души думала: "Не можешь справиться с собой - уходи!" - говорит Татьяна
Хромова. – Невероятно
трудно помогать ученику, когда и без того он блистает. Куда проще
спасать
отстающего. Недаром же говорят: "Сострадать может каждый, а
сорадоваться - только ангелы".
Вот такой "план по развитию": детей - в гении, педагогов - в ангелы.
Сплошная психология.
Полный цикл обучения здесь проходят только "сократики",
остальные поступают в
лицей с 8-ого класса. В этом году конкурс был 21 человек на место.
Экзамены
специфические: сначала - психологические тесты, потом - проверка
учебных способностей
(единый тест по математике, физике, логике). У иного - тест на тройки,
однако психологи и
педагоги видят: этот - наш, просто школа не сумела раскрыть его
природные данные, не
снабдила инструментами познания… Короче, типичный "скрытоодарённый" - как раз для третьей экспериментальной группы.
Этой группе на первом году учёбы приходится несладко, да и родители – в
полной панике.
Был ребёнок в старой школе отличником, а здесь - едва тянет. Учителя
не паникуют, потому
что из года в год сталкиваются с одной и той же ситуацией (головка
светлая, а базы –
никакой) и знают, как её исправлять. Но без помощи психологов, конечно,
не обойтись.
У ярко одарённых - другие беды. С ними прежде всего отрабатывают
психологию общения.
Потому что между вундеркиндом и другими людьми - сплошные барьеры:
сверстников перерос
интеллектуально, до взрослых не дорос социально, даже беззаветно
служащие ему родители
порой становятся "врагами" - если, например, заставляют читать
художественную литературу вместо любимой математики…
"Однобокость" развития талантливого ребёнка - проблема, решение которой
тоже искали в
лицее. И нашли. В художественной студии "Возрождение" занимаются все
лицеисты. В
принципе, ребёнок имеет право отказаться, но отказников нет. Может,
потому, что нет
принуждения. Просто каждому вновь пришедшему руководитель студии
Людмила Давидовна Борзых
говорит: "Вот твой мольберт, смотри, какие красивые краски. Понюхай,
как вкусно они
пахну! Попробуй, мазни!" Ну и кто удержится? Мазнув один раз, мазнёшь и
второй, а потом
вдруг понимаешь: что-то получается. В результате все школьные стены
увешаны картинами
студии. В лицее шутят, что Людмила Давидовна сделает художником
любого.
Именно Борзых часто подсказывает психологам, что ребёнку требуется
помощь: догадывается
по "разрушительным" сюжетам, по мрачному колориту…
Между лицеистами отсутствуют возрастные перегородки. В одном классе
могут сидеть
десятилетние рядом с четырнадцатилетними, а в творческих мастерских над
одной темой
трудятся ученики разных классов. И никакой дедовщины. За порогом школы
- иные правила
игры. 11-ти летний первокурсник сталкивается с пренебрежительным
отношением других
студентов ("Малявка!"), и с предвзятостью преподавателей ("Выскочка!"). Если раньше в
лицее не возражали против спринтерского завершения среднего
образования, то теперь изо
всех сил убеждают родителей не торопиться вбрасывать ребёнка во
взрослую жизнь. Это не
значит, что его развитие тормозится. Есть возможность для углубления и
расширения знаний
в лицейских творческих мастерских под руководством вузовских
преподавателей, не
исключается очно - заочное или дистанционное высшее образование. Но
многолетнее изучение
феномена одарённых детей показало: до 14 лет им физически комфортнее и
психологически безопаснее оставаться в лицее.
Впрочем, и 14-летние студенты, навещая любимых учителей, нет-нет, да и
укорят: "Зачем так рано нас отпустили?"
